Рецензия:
© Сергей Рублёв, 2008.03.04 (при копировании текста активная ссылка на www.world-art.ru обязательна) У японцев довольно уродливое чувство юмора. Поставить комедию на тему безответной любви… Нет, в этом есть что-то скотское. Вполне утверждаюсь в мнении, наблюдая, как расчетливо и жестоко сочинитель издевается над персонажами — а с ним и над теми, кто вздумает им посочувствовать. Больше всего напоминает игру кота с пойманной мышью — пусть, мол, помучается, а мы посмеемся… Ну, то, что автор стопроцентный садист, сомнений не вызывает. Правда, в этом он солидарен с большей частью своей аудитории… Немаленькой, надо сказать, аудитории, куда входит и ваш покорный слуга! И, если я, не являясь мазохистом, все-таки выдержал два сезона, то, значит, этот моральный ущерб был чем-то компенсирован — чем-то, что перевесило бесконечные обманы надежд и безнадежность перспектив для главного героя, Кэндзи Харимы.
Чем же? Об этом речь дальше — тем более, что после просмотра всех серий этого шоу я уже не так уверен, что именно Харима здесь главный. Да, он единственный, с кем может себя отождествить зритель (по крайней мере, зритель мужского пола), но осью всех событий является вовсе не он. Кто же? Вы будете смеяться, но сдаётся мне, что это как раз самое бездействующее из всех действующих лиц — Карасума Одзи. А осью он является как раз потому, что, строго говоря, он и не персонаж. Так кто же он? Грубо говоря — ху из Карасума? Ну, для начала я бы по другому поставил вопрос — не кто такой, а что такое. Так будет вернее, потому что, по моему мнению, Карасума — не человек и даже не инопланетянин. Он — иллюзия. Только не оптическая, а — девичья… Если Харима — классический герой истории для парней, то Карасума — герой сёдзё. Самая верная и главная примета такого героя — полное отсутствие мужественности, гарантирующее полную безопасность любовной идиллии для девушки. В награду за такое отнюдь не мужское достоинство благодарная героиня приписывает ему все мыслимые и немыслимые достоинства другого рода, окончательно превращая в нечто сладкое и воздушное, навроде сахарной ваты.
Помнится, я как-то в запале обозвал его болванчиком. Поправляюсь — он не болванчик, он ИДОЛ! Вернее, голая идея идола без человека-носителя — именно в таких и влюбляются хором девочки определенного возраста. Он идеален. Он абсолютно невозмутим, абсолютно неуловим и так же абсолютно непобедим. При этом он бесплотен и беспол, поскольку существует только в девичьих мечтах и в ее материальных носителях — глянцевых журналах, фильмах, комиксах и пр. И он, по праву идеала, занимает место Харимы во всем, чего тот не достиг — в любви, в рисовании манги… Выходит, единственный для того путь к победе — не противоборство, гарантированно обреченное на поражение, а самосовершенствование. Ситуация спланирована так, что только сделав что-то в своей жизни, ему удастся отвоевать эту жизнь для себя, вытеснив мечты об идеале реальными достижениями…
Как это будет воплощено в сюжете, остается только гадать. Я лично склоняюсь к простейшему варианту — в конце концов окажется, что Карасума никогда и не существовал. То есть, о нем не останется воспоминаний и свидетельств… кроме как в памяти самого Харимы или Тэнмы. Вполне может оказаться, что он был просто другой стороной их самих — у Тэнмы воплощал уходящее (в костюмчике водяного!) детство со всем его детским эгоцентризмом; у Харимы — склонность к беспочвенным мечтаниям… Исходя из этого, делаю вывод, что самой большой ошибкой автора может стать приписывание Карасуме черт личности. Если, не дай Бог, такое случится, то весь сюжет пойдет под откос, и его не спасут никакие натяжки и всесильные условности манги. Для натяжек места уже не осталось! Фокусируясь в немногих ключевых эпизодах, сюжет и так перегружен — многозначностью, переходящей порой в многозначительность.
Здесь эту многозначительность можно отнести скорее к недостатком, хотя в другом месте её посчитали бы достоинством. Но когда буквально все более-менее значимые события можно истолковывать, как метафоры и аллегории различной степени глубокомысленности… Спрашивается — на фига мне в легкой комедии такой загруз? Вдобавок, дабы окончательно прояснить ух какие непростые посылы сюжета, об этом вещает загробный… э-э, то есть, закадровый голос, который аж распирает от собственной значимости. Вот, мол, вы ничегошеньки не понимаете в происходящем, а я вам сейчас растолкую! И толкует — навроде стандартной рецензии, вокруг сути, еще больше запутывая зрителя в дремучей житейской мудрости автора. Один простой, как полено, герой отвечал на такое прямо и без затей: «Поучайте лучше ваших паучат!» Слабо, значит, было сделать без подсказок, раз надо уговаривать зрителя смотреть дальше, подбрасывая ему приманки в виде обещаний светлого будущего (которого в этом сезоне мы точно не увидим!). Как ни смешно, такая политика все же работает — потому что без надежды все действо становиться обычным упражнением в самоудовлетворении. А это донельзя скучно…
Хотя как раз на скуку-то жаловаться грех — в каждом эпизоде нас ждет самый настоящий цирковой номер, иногда заставляющий забыть, о чем, собственно, эта история. Если в трюках участвуют главные герои, то это и составляет сюжетную линию… Правда, здесь это скорее сюжетный пунктир. Такая фрагментарная, прерывистая фабула, конечно, следствие экранизации манги, где каждая глава содержит свой небольшой сюжет. Да плюс к тому — эксперимент по совмещению жанров, поставленный на живом зрителе. Судите сами: история для парней («сёнэн») запущена по испытанной колее истории для девушек («сёдзё»), в которой героиня теряет первую, якобы «детскую» любовь, чтобы тут же приобрести вторую, «взрослую» (правда, в чем разница между этими чувствами, ведомо лишь самим мангакам). Кто тут в роли героини, а кто в роли героя, ведомо пока лишь этому самому мангаке… Вполне возможно, что он вообще поменял их местами.
Из-за этого, кстати, наблюдается любопытный эффект — многие из зрительниц сопереживают не Тэнме, главному женскому персонажу, а как раз Хариме! Наверное, потому, что герой получился довольно-таки странным для сёнэна — несмотря на все свои усы, бороду и очки, скрывающие взгляд отчаявшегося Ленского… В общем и целом, гибрид барышни с хулиганом вполне оправдал ожидания, послужив, кроме развлечения автора, цели более широкого охвата потребителей: теперь к ним можно причислить как любителей «сёдзё» (т. е. большинство женщин и часть мужчин, которые не прочь «пострадать»), так и «сёнэна» (большинство мужчин и часть женщин, которые не прочь «проявить волю к победе»). А за счет обилия дурацких ситуаций, в которых оказываются персонажи, он привлек и массовую аудиторию любителей балаганных представлений, которым, по большому счету, до лампочки переживания героев, если есть возможность поржать (уже безо всяких кавычек).
Другое дело, что обычно такие вот попытки манипулировать аудиторией до добра не доводят, потому что шиты белыми нитками. Но тут, как назло, случилось небольшое чудо — в насквозь коммерческой поделке нам было вдруг явлено подлинное авторское начало. Хотя, на первый взгляд, автор здесь всего лишь играет роль эдакого Карабаса-Барабаса, гостеприимно зазывающего нас на представление своей «превосходной пьесы», однако на протяжении всей истории мы постоянно чувствуем его доброе, грустное, иногда беспощадно-ироническое, но всегда личное, заинтересованное отношение к героям этой пьесы, то есть — к нам, тем, кто за них переживает! Это его голос за кадром вещает в немногих лирических отступлениях, по-отечески наставляя деревянных буратин — зрителей аниме - и придавая неожиданную глубину плоской картинке стандартной школьной комедии. Эти он рождает повороты событий, ставящие героев друг к другу лицом, а не только тем, что ниже…