Следует уточнить, что «Мусиси» (поливановскую транскрипцию нередко отдают в жертву благозвучности, однако правильнее произносить именно так) можно перевести не как «мастера», а как «специалиста по муси» или «мусиведа» (-shi в составе «Mushi-shi» – это, скорее, суффикс по профессии, чем «учитель» или «наставник»). Гинко ближе к энтомологу и одновременно специалисту по борьбе с «насекомыми» в одном лице. Он «мусивед» – тот, кто в первую очередь изучает и только благодаря этому может управлять этими таинственными и вездесущими существами.

Гинко не детектив и не «охотник за привидениями», его ведёт не стремление «творить добро любой ценой», а скорее жгучее неизлечимое любопытство. Такими бывают прирождённые ученые, способные неделями гоняться за редким видом или беспечно рисковать своей жизнью, желая проверить очередную теорию. И кажется, здесь кроется главная тайна сериала. Муси живут не сами по себе – многие из них вмешиваются в судьбы людей. Так или иначе, но вместе с исследованием муси Гинко изучает людей.

Едва ли не с первой серии становится понятно, что он не просто «мусивед», посвящающий своё время «научной работе» – где обитает, что ест и чего боится очередная диковинная «зверушка». Гинко приходится быть и доктором, и священником, и даже порой судьёй, к чьему мнению готовы прислушаться. Потому что иногда муси оказываются неизлечимой болезнью, иногда – страшнейшим искушением, а порой – трудноразрешимой проблемой. Но лекарство и спасение каждый должен найти в себе сам – Гинко лишь открывает человеку разные пути, варианты развития событий и ждёт, готовясь к любому исходу и страстно надеясь на лучшее. «Живи!» – то, о чём он неизменно просит. – «Не сдавайся».

Исследуя стойких и цепких муси, так хочется научить этому упорству людей. Сидя на берегу Коки, потока вечной жизни, очень тяжело примириться со смертью даже совершенно незнакомого человека. Поток жизни, протекающий под землёй, отражается не только во Млечном пути – он в каждом продолжающем ежедневную борьбу с неизлечимой болезнью, сорняками на полях, холодом, усталостью и одиночеством.

Смирение, внутренняя сила, помогающая принять удары судьбы и двигаться дальше вопреки боли и отчаянию – эти способности оказываются самой действенной магией, залогом если не победы, то избавления от страданий. От героев «Мастера Муси» требуется не одномоментный подвиг, но ежедневная стойкость и терпение – так в крестьянских буднях невозможно остановить смену сезонов, изменить то, что произошло, надо принимать каждый день и никого не винить.

Каждый раз Гинко вынужден лечить не только тела, но и души, так что его можно назвать «Нингэнси» – «человековедом». Отсюда его отстраненность, непохожесть, инаковость – страннику подчас легче довериться, чем своему, взгляд со стороны бывает самым точным, хотя и самым жестоким, чтобы изучать людей – надо перестать быть одним из них. Незнакомый человек с белыми волосами в нездешней рубашке с пуговицами и в пальто, который не боится признать: «Я всегда мог уйти до того, как наступит беда» – Гинко как проводник между двумя соседними мирами притягивает муси и неизменно стремится к людям. И пускай он не может долго оставаться на одном месте, но, уходя из одного дома, он всё равно идёт в другой.

Эдакое меланхоличное воплощение сумрака, моста между светом и сном, правым глазом вглядывающийся в каждый день и каждое новое лицо, левым оставаясь с бесконечной тьмой. Чужак, который ближе, скорее, к зрителям сериала, чем к его героям. Его анахроничные ботинки контрастируют с крестьянскими гэта и дзори, его сигареты так странно смотрятся рядом с трубками-кисэру, его белые волосы неизменно выделяются среди чёрных японских шевелюр, но оброненное «я вечный изгой» – это не жалоба, а, скорее, попытка попросить прощения у тех, с кем он не может остаться. Это свобода того, кто постоянно переходит из одного мира в другой и потому не может принадлежать ни одному из миров. Но самое глубокое одиночество нарушают муси, а чувство нужности и полезности излечивает вернее горького лекарства.

И если идеи этого «цикла притч» можно назвать новой версией синтоизма, то Гинко становится тем самым мастером, что направляет и даёт возможность выбора – и одновременно учеником, терпеливо постигающим новые знания. Надо лишь двигаться вперёд, через сугробы, перевалы, болота и пропасти, вместе с движением потока Коки, параллельно Млечному пути, по своей собственной дороге – без цели, просто ради самой жизни.

Создание миров – дело сложное, и удачи в нем редки и часто случайны. Трудно объяснить даже, что нужно для успеха предприятия; бывает, вроде бы и детали правдоподобны, и технологии прописаны, но ощущения погружения нет. Так многие отнеслись к «Изгнаннику» и «Замку Хаула» и вынесли свой вердикт – не то, не верим. Но существуют и затягивают в себя новых адептов фэнтезийное средневековье «Берсерка» и параллельная реальность «Эскафлона», создавая впечатление, что за финальными титрами остались неизвестные страны и континенты, что там у воздуха другой вкус, а у воды другой цвет.

Mushishi, безусловно, принадлежит к таким мирам, хотя, на мой взгляд, лежит несколько в стороне от проторенных путей, где-то между реальностью и аниме.

Сюжет, бесспорно, является сильной стороной, настолько сильной, что скрывает порой те недостатки, о которых хотелось сказать где-то после четвертой серии.

Недостаток первый касается не только Mushishi, но и многих аниме последних двух-трех лет - это невыразительность голосов сэйю. Если раньше в персонаж можно было влюбиться благодаря особой манере актера, его озвучивающего, говорить, ставить интонацию, голосом отражать особенности характера, но при этом оставаться узнаваемым, то в последних сериалах я этого припомнить не могу. Впрочем, пристрастность может быть излишне субъективна, если учесть, что в сюжете Mushishi, по замыслу авторов, нет ни главных героев, ни ярких характеров.

Вторым недостатком можно было бы назвать некоторую однообразность в изображении персонажей. Они порой похожи друг на друга настолько, что сливаются в одного обобщенного человека, а преобладание зеленоватых тонов в рисунке усиливает это впечатление. Впрочем, нельзя не отметить очень ответственный подход художников, никакой халтуры или диспропорций в удаленных от фокуса объектах нет, как это произошло в «Курау», и это очень приятно.

И, наконец, третье и последнее замечание: некоторая «заторможенность» действия. Немного не хватает изюминки, неожиданности в плавной и неторопливой смене новелл о блужданиях Мастера Муси. Не удивляет и не захватывает так, чтобы забыть о времени. Мое личное мнение: смотреть Mushishi надо неторопливо - по паре серий в день, не больше, тормозя просмотр на особо впечатляющих картинах японской природы, не Синкай, конечно, но сделано с любовью к родному пейзажу.

Ну, а теперь о самом приятном, то есть, о содержании, а оно выверено с аптекарской точностью по результатам оценки таких аниме, как «Путешествие Кино», «Альянс Серокрылых», «Принцесса Мононокэ», то есть, взято самое лучшее и оригинальное, переработано и соединено в весьма органичную систему неповторимого мира.

В первую очередь, хочется провести параллели Mushishi с «Путешествием Кино» по, так сказать, общей концепции странствия. И Кино, и Гинко - это странники, сводящие отдельные истории в общее пространство.

Мир Кино не имеет границ, он подобен космосу с множеством звездных систем, молодых и уже угасающих, карликов и гигантов; только Кино со своим верным мотоциклом не имеет постоянной орбиты и выбирает свободный путь, хаотично соединяя государства и времена. Что лежит в конце этого пути – тихий одинокий дом в лесу или ветер в пустых глазницах выбеленного пустынными ветрами черепа, нам не расскажут никогда. Финал открытый, но именно от этого в сериале чувствуется законченность, продолжение или предыстория только испортят впечатление.

Дорога мастера Гинко, хоть и петляет среди гор и лесов, непременно выводит к людям. Он привязан к этой дороге судьбой, а не собственным желанием, рано или поздно он поселится где-нибудь и будет помогать людям, возьмет ученика и умрет, уважаемый жителями соседней деревни. Этот мир замкнут в рамках невероятной природной красоты и силы, он существует как единый организм, и, изучая его, словно погружаешься в живое существо, настолько детально проработано все, что касается быта и ландшафта. Истории о муси можно продолжать бесконечно, насколько у Реки Жизни хватит способности производить разнообразнейшие формы существ.

А вот теперь можно обратиться к самой великолепной идее, которая так выделяет Mushishi из ряда новинок последнего года.

Мироздание, объединяющееся вокруг собственного источника - потока Коки, который дает жизнь всему живому и неживому. Не эту ли сияющую собственным светом реку нам показали текущей внутри стены, окружающей изолированный мир Cерокрылых ангелов? Дело даже не в том, что одна из них вода, а другая – поток чистой энергии, они обе выполняют роль разграничителя между людьми и иными существами и опасны для человека. В мире Mushishi эти иные, видимые и невидимые сущности происходят от одного с людьми корня, Мастер Гинко объясняет, что люди, животные, деревья – как пальцы на руке, в запястье, где трудно провести разницу между растениями и животными, место микробов и бактерий. Все потоки соединяются в середине груди, рядом с позвоночником, центром симметрии тела. Муси – существа, непосредственно близкие к основе жизни, они не враждебны и не добры по отношению к людям, но последние так далеко ушли о природы, что их контакты с муси чаще всего заканчиваются печально.

Мир Мастера Муси не имеет божеств как таковых, иерархия живого и неживого напоминает человеческий организм, в котором все тесно взаимосвязано, непонятное с понятным, сложное с простым, объяснимое с таинственным. Но, как и в лесном царстве Принцессы чудищ, уничтожение одной клетки приводит к болезни всего организма. Миядзаки показал состояние, когда рост одной части тела опережает развитие других и уродует тело природы, в Mushishi господствует гармония, погибший бамбуковый лес дает молодые побеги на могилах своих потомков.

Эта вселенная – идеальный мир синтоизма, уравнивающий западную науку с мистикой весьма примитивных, но очень самобытных верований японцев. Религия Синто - единственная из мировых религий, не имеющая ни философии, ни богословия, она близка к природе, как муси к источнику Коки, и природа является единственным объектом поклонения. Национальная особенность нашла великолепное воплощение в этом сериале.

Радуют очень тактичные вкрапления японских народных легенд и сказок в сюжете, например, о «Повести о старике Такэтори» напоминает история женщины, рожденной от белого бамбукового дерева, а мост на одну ночь – отсылает нас к легенде о Пастухе и Ткачихе, всего раз в году встречающихся на мосту из сорочьих крыльев.

Вот так, после 20-й серии пришлось сделать вывод, что недостатки, бросившиеся в глаза сначала, тоже прекрасно продуманы, такое великолепное содержание обязано иметь изъяны; создатели поняли, что бриллиант чистой воды смотрится лучше всего в простой оправе.

Такое аниме не может не радовать поклонников и ценителей японской культуры, так как создает особую ауру чуждого, но очень притягательного мира. Надеюсь, авторский коллектив не только продолжит сериал, но и создаст полнометражный фильм из раздела «аниме не для всех» и раскрутит заложенные идеи полностью.